воскресенье, 31 августа 2008 г.

Архивы. Кому принадлежит Россия - лесная промышленность

Коммерсантъ. Издательский дом

Лесная промышленность

// Совместный проект журнала "Коммерсантъ-Власть" и программы телеканала НТВ "Лич
открыть материал ...

Лесоперерабатывающая отрасль России в первый президентский срок Владимира Путина чувствовала себя достаточно неплохо, а в 1999-2001 годах аналитики даже вели речь о настоящем лесном буме. Положительная динамика развития отрасли в 1999-2002 годах сопровождалась во всем мире сокращением инвестиций в мировую лесную промышленность на 15% в год. Единственный регион, который за последние десять лет резко увеличил производство в лесной отрасли,— Юго-Восточная Азия, главным образом КНР, где рост производства бумаги и картона с 1992 года составил 2200%. Российская динамика в этом отношении гораздо ближе к европейским и американским производителям: объем физического производства бумаги и картона в среднем по миру увеличился на 40%, в России — на 49%. Большая часть из них пришлась на первые годы после кризиса 1998 года.
Однако к концу 2002 года стало ясно, что рост в отрасли основан преимущественно на благоприятной конъюнктуре и девальвационном эффекте. В 2003 году среднеотраслевой рост составил всего 1,5% против 7% в экономике в целом. Лесоперерабатывающая промышленность длительное время была ориентирована на мобилизацию резервов технологического оборудования, которое закупалось за рубежом 25-30 лет назад. Поэтому, по пессимистичным прогнозам аналитиков, в 2015 году Россия, обладающая крупнейшими лесными запасами, может превратиться в крупнейшего импортера продукции целлюлозно-бумажной промышленности и лесной отрасли в целом.
Впрочем, это касается только пессимистических прогнозов. Если планы основных игроков в отрасли будут реализованы, то лесная промышленность не потеряет своего места в экономике России как минимум в ближайшие пять-десять лет. И стратегическая задача на этот срок — сохранение своего места на мировом рынке и обеспечение растущих потребностей внутреннего. В любом случае в первые четыре года президентского правления Владимира Путина эта задача более или менее решалась. Видимо, она будет решаться в пределах возможного и до 2008 года.

История: 2000-2004

Для лесной отрасли России первые четыре года президентского срока Владимира Путина прошли в уникальной ситуации. Правительство настолько увлеклось лесными реформами, что отрасль развивалась без госвмешательства. При этом использование госмашины в качестве оружия "лесных войн" стало главным тормозом развития лесопереработки в России.

История "лесных войн"

В лесной промышленности крайне не любят словосочетание "межотраслевой переток капитала". Для правительства России последние несколько лет этот термин в применении к лесной отрасли был едва ли не ключевым. Во многом неторопливость в реформах была связана с тем, что правительство и новый президент с 2000 года ожидали, что нефтяные и алюминиевые магнаты увидят в лесной отрасли родственные объекты инвестиций и вложат в нее сотни миллионов долларов. Конъюнктурные улучшения на основных лесных рынках, прежде всего целлюлозном, а также улучшение макроэкономической ситуации и переизбыток свободных денег в сырьевых отраслях промышленности искомый эффект вызвали. Лес к началу 2001 года стал модным объектом для инвестиций. Но так начался вовсе не расцвет бизнеса, а главный отраслевой сюжет 2000-2004 годов — "лесные войны".
Войны, впрочем, начались не с многомиллионных инвестиций, а с банальной ссоры одного из старейших игроков целлюлозного бизнеса компании "Континенталь Инвест", работавшей на Усть-Илимском лесопромышленном комплексе (УИЛПК), и ее партнера компании "Энергопром", чей руководитель Дмитрий Босов в свое время представлял интересы металлургического холдинга TWG в России. Партнеры затеяли на УИЛПК небольшую корпоративную войну, совершенно обычное для тех времен дело. Но итог ее был неожиданно сильным. Он во многом определил картину развития всей отрасли на четыре года.
На покупку УИЛПК у главы компании "Континенталь Инвест" Николая Макарова претендовал крупнейший в России холдинг по производству целлюлозы — санкт-петербургский "Илим Палп Энтерпрайз" (ИП). Николай Макаров создал совместное предприятие с группой "Сибирский алюминий" Олега Дерипаски и одновременно продал комбинат ИП. Таким образом, у УИЛПК оказалось два владельца. Однако в это же время другой комбинат ИП — Братский ЛПК — оказался внезапно захвачен силовым образом представителями Дерипаски.
Как выяснилось позже, Олег Дерипаска и его партнеры по холдингу — Владимир Коган из "Банкирского дома 'Санкт-Петербург'" и акционеры "Русского алюминия" (то есть губернатор Чукотки Роман Абрамович) — решили осуществить межотраслевой переток капитала из алюминиевой, нефтяной и банковской сферы в лесную на $800 млн. Однако проектом было, по всей видимости, предусмотрено враждебное поглощение на эту сумму практически всех активов ИП в России, а также Архангельского ЦБК (АЦБК).
В ходе первого перемирия за $230 млн ИП купил у владельцев УИЛПК и освободил Братский ЛПК. Однако с этого момента и практически по сей день партнеры, объединенные в компанию "Континенталь Менеджмент" (КМ), не оставляли попыток получить под контроль большую часть российской целлюлозной промышленности. В ход шли, как ни странно, орудия из государственного арсенала: арбитражные суды, приставы, давление со стороны силовых и несиловых госструктур.
"Власть" в подробностях и неоднократно рассказывала о перипетиях "лесных войн". Итоги их таковы. КМ попутно с войной удалось сформировать целлюлозно-лесопромышленный холдинг из некрупных ЦБК и ЛДК по всей России (туда вошли Сибирский, бывший Енисейский ЦБК, Байкальский ЦБК, картонная фабрика в Омске, лесодобывающие компании в Иркутске, Карелии, Красноярском крае, Центральной России). ИП научился выживать в сверхжестких условиях, за три года "лесных войн" превратившись в первоклассную компанию даже по мировым меркам. Однако ему так и не удалось найти стратегического партнера (в рамках концепции "межотраслевых перетоков" им должен был стать ЮКОС, но потом сделка расстроилась) и провести первоначальное размещение акций. АЦБК удалось консолидировать контрольный пакет, окончательно оформить отношения с западными партнерами и значительно расширить владения. В целом войны дали целлюлозной отрасли в первый президентский срок Владимира Путина такой мощный рывок, который вряд ли дала бы ей любая госреформа.
Однако у "лесных войн" была и вторая сторона. В ходе войн были окончательно дискредитированы полномочия государства по регулированию отношений в отрасли (от судебной власти до власти правительства) — речь главным образом о приватизации. Инвестиционная привлекательность компаний и активов в отрасли, в рамках которой деприватизационный иск — не теоретическая угроза, а норма жизни, разумеется, была невысока. За некоторым исключением ("Северсталь", акционеры "Сибнефти"), межотраслевые перетоки капитала лицо лесного бизнеса краше для инвесторов не сделали, а владельцы основных активов в отрасли сохранили свою собственность.
Впрочем, в отрасли происходило достаточно много экономических процессов, не связанных с "лесными войнами" и определивших существенные изменения в ней.

Последствия лесной вольницы

Дополнительно:

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Добавить комментарий (доступ свободный):