Автор: Валерий Черницын
Генеральный консул Польши Ярослав Дрозд – частый гость Коми. Однако его визит в Сыктывкар в пятницу всё-таки был особенным. Во-первых, Дрозд приехал, чтобы познакомиться с новым Главой РК. Во-вторых, это был первый визит генерального консула после страшной авиакатастрофы под Смоленском 10 апреля, в которой погибли президент Польши Лех Качиньский с супругой и значительная часть руководства этой страны. Ярослав Дрозд оказался в числе встречавших тот самолёт…
- Г-н Дрозд, были ли вы лично знакомы с погибшим президентом?
- Лично нет. Но три года назад вышло так, что я имел возможность познакомиться с супругой президента – Марией Качиньской. Она принимала участие в открытии так называемого «Польского Дома» в Санкт-Петербурге. Сейм Польши подарил одно из зданий польской общине города. В церемонии, помимо г-жи Качиньской, принимали участие также Людмила Путина, супруга бывшего Президента России, и губернатор Петербурга Валентина Матвиенко.
Памятуя о нашем знакомстве, я поехал в начале апреля и в Смоленск – встречать президента, его супругу и всех тех, кто хотел принять участие в Катынской церемонии. Но вот... Святая месса вроде получилась, но её пришлось служить уже не только по тем, кто был расстрелян в 1940 году, но и по тем, кто погиб в авиакатастрофе – хотя на тот момент ещё не было стопроцентно известно, что погибли все. Я был почти её очевидцем. Почти – потому что стоял такой туман, что ничего не было видно. Но потом был одним из первых, кто прибыл непосредственно на место катастрофы. Впрочем, об этом, извините, я говорить не буду...
Саму Катынь я посетил несколько раньше. Дело в том, что я тоже имею к ней некоторое отношение: мой дед Казимеж Мерчинский был расстрелян во время катынского преступления. Расстрелы ведь производились не в одной Катыни. Дед сидел в лагере под Старобельском (Луганская область Украины – прим.ред.), а расстрелян в Харькове. Я приехал в Катынь на день раньше, спокойно всё осмотрел, поставил свечку, потому что понимал, что назавтра будут большие хлопоты. Я и не представлял, что они окажутся даже более страшными, чем ожидались.
- Кто-то из ваших знакомых летел в том самолёте?
- Да. Много. Я потерял и хороших друзей, и некоторых коллег по работе. Так что эта трагедия имеет для меня и личное значение.
- Какой была реакция россиян в Петербурге и на Северо-Западе?
- О, невероятно сильная реакция! Консульство немедленно выставило у своего здания портреты Леха и Марии Качиньских, и уже через два часа после случившегося мне начали звонить из консульства: мол, спонтанно, в душевном порыве идут, звонят и пишут люди. Мы получили десятки тысяч сердечных соболезнований со всего Северо-Запада – лично, по телефону, факсу, мейлу. До сих пор ещё продолжают приходить. И у меня сейчас есть все основания сказать: я горжусь, что работаю в стране, которая так реагирует и выказывает сердечное участие в такой беде.
- По-вашему, атмосфера российско-польских отношений сейчас меняется? Вы-то как раз находитесь, если уместно выразиться, на передовой фронта...
- Я считаю, что никакого фронта у нас не было. Да, были кое-какие разногласия. Но, знаете, как раз Северо-Запад на фоне остальной России чрезвычайно насыщен польско-российскими контактами. На разных уровнях. Вот Коми. Здесь вкладываются польские инвестиции в лесоперерабатывающий проект. Здесь проходят польские культурные мероприятия. Контактов очень много. И та реакция на авиакатастрофу, которая наблюдается сейчас, я убеждён, не может не привести к изменению климата наших отношений и, соответственно, не вылиться во что-нибудь хорошее в будущем. Не будем забывать, что 7 апреля в той же Катыни встречались наши премьер-министры Дональд Туск и Владимир Путин. В сочетании с нынешней сильной эмоциональной реакцией это обязательно к чему-нибудь приведёт.
Кресты можно ставить всюду
- Вы встречались с председателем фонда «Покаяние» Михаилом Рогачёвым. О чём шла речь?
- Мы беседовали с инициативной группой, которая носит условное название «Забытые могилы». Суть этого проекта – посещение бывших германских концлагерей потомками их узников, живущими ныне в Республике Коми. Часть этих концлагерей была и на территории Польши. Мы обсуждали возможность поддержки, в первую очередь визовой. В подобных случаях мы без каких бы то ни было вопросов идём навстречу: есть особый польско-российский договор о мемориальных местах Второй мировой войны. Мы оформляем бесплатные визы, оказываем другую поддержку.
- Есть ли в Коми места, связанные с репрессиями против поляков, где, на ваш взгляд, не помешало бы увековечение?
- У вас уже есть эти памятники – и здесь, в Сыктывкаре, и например, в Воркуте. Но, понимаете, таких памятных знаков или крестов где только не надо в Коми ставить. Наверное, всюду, где прокладывались рельсы или что-то строилось. Сколько здесь было тех же спецпосёлков!.. Коми была особенно ссыльной частью Советского Союза.
Вулкан не помешает
- Ваша нынешняя встреча с Вячеславом Гайзером была первой?
- Нет, мы уже встречались с ним как с министром финансов, а потом и как с заместителем Главы. Я всё-таки работаю в этой должности уже пятый год, а в Сыктывкар приехал восьмой раз.
- Просто, как правило, вы более заметны в разного рода культурных мероприятиях.
- Это верно. Но не стоит забывать про тот проект, о котором я уже упоминал. У него, как известно, есть и федеральное измерение (усть-куломский проект польской компании «ЦентроВудКом» по глубокой переработке древесины получил статус федерального приоритетного – прим. ред.). Мне кажется, что, вдохновившись этим примером, свой интерес могут проявить и другие польские бизнесмены. Кто-то должен был сделать первый шаг. А этот шаг – на 3-4 миллиарда рублей. Сейчас он немножко задерживается из-за известных проблем на рынке сбыта. Но, кажется, экономический кризис уже позади, и вулканическая пыль вроде не должна стать тормозом. Так что всё идёт в верном направлении, и я рад, что проект поддерживает ваша администрация. Он интересен и лично для меня. В своё время, четыре или пять лет назад, я говорил ещё Торлопову (бывший Глава РК Владимир Торлопов – прим.ред.), что сюда обязательно придут польские инвестиции, и, надеюсь, дождусь момента, когда новый Глава Коми перережет ленточку на пуске этого производства. Говорят – через два года.
- Что ещё, кроме леса, может быть интересно польскому бизнесу?
- Республика Коми – это настоящий сейф. Достаточно посмотреть на известную карту в музее вашего Института геологии. Сразу вспоминаешь вопрос: «Чего желаете?» В производстве мобильных телефонов используется редкий металл таллий. Я как-то спросил директора института: «А есть ли в Коми таллий?» Директор нажимает на кнопочку – на карте загораются сразу две точки. Это не говоря уже про уголь и нефть...
- Каких культурных проектов стоит ожидать в ближайшее время по линии консульства?
- В нынешнем году в Выльгорт на фестиваль «Завалинка» должна приехать польская фольклорная группа, которую я, признаться, организаторам обещал ещё два года назад. В Сыктывкаре 22 октября состоится большой Шопеновский концерт в рамках объявленного в Польше в честь 200-летия рождения композитора Года Шопена. Подобные концерты пройдут в разных субъектах Российской Федерации. Главная трудность в их организации – найти исполнителей достойного уровня, потому что в этом году они все в разъездах – США, Чили, Европа... Но, кажется, договорённость есть. Вокруг концерта пройдут и другие мероприятия, поэтому свой нынешний визит я и начал с посещения Национальной галереи Коми. Будут и показы польских фильмов. Вообще, предложим здесь побольше точек польской культуры.
Газета “Красное знамя”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Добавить комментарий (доступ свободный):